Запорожская Сечь на Ису

О том, как работали и отдыхали старатели на Исовских приисках в начале XX века

Как прииски встречали чужаков? Сколько зарабатывали старатели в начале XX века и куда спускали все деньги? И почему прииски сравнивали с казацкой вольницей?

Из воспоминаний Владимира Григорьевича Бабурина, который в 1908 году подростком приехал на Исовские прииски.

Весь год в рваных пиджаках

«На приисках процветала дикая эксплуатация. Работали по 12 и более часов в сутки. У мелких старателей рабочие работали поденно. Самый хороший забойщик за смену получал 1–1,2 руб., воротовщик – 70–80 коп., работницы, занятые на промывке песков – 40–50 коп., гонщики на готовых хлебах получали 6–7 руб. в месяц.

Одевались плохо. Редко кто их рабочих носил зимой шубу, валенки. Круглый год ходили в сапогах и в рваных пиджаках.

Рабочие, работающие у старателей, плату получали с рук. В большинстве случаев забирали гнилыми, порчеными продуктами по завышенным ценам. При расчете часто обсчитывали. Если старателю не повезло, нечем рассчитываться, то рабочие уходили, не получив заработанных денег, а иной еще в шею направит.

Страховых больничных касс не было. Получишь увечье, заболеешь – никто не оплатит, подыхай с голода. Большинство рабочих жили в казармах, в бараках, в землянках, скученно в антисанитарных условиях. Семейные и одиночки спали вповалку на общих нарах».

Пермяки против вятских

«Когда мы въехали на прииск, нас встретила группа ребят, которые кричали: "Цыгане едут! Цыгане!" Молодая женщина, проходя мимо, остановилась, посмотрела на нас, сказала: "Какие это цыгане? Видишь, в лаптях. Вятские". Ребята начали нас дразнить: "Вятские лапотники! Вятские лапотники!" Мы с Пашкой им отвечали: "Пермяки соленые уши! Пермяки соленые уши!"

Один вихрастый небольшой курносый мальчишка подставил Пашке ногу и толкнул в спину кулаком. Пашка упал, разбил нос. Ребята закричали: "Вятские ребята хваткие, семеро одного не боятся". Пашка утирался, размазывал кровь по лицу, сжимал кулаки, готовый броситься на ребят.

Так началось наше знакомство с местными приисковыми ребятами, с которыми мы вскоре крепко подружились. Кличка "вятские" так и сохранилась за семьей Казаковых. Пашку Казакова не называли иначе как Пашка Вятский».

Домишко старателей

«На квартиру временно устроились у старателей Флягина П.П. Небольшой, низенький барачного типа домишко на четыре окна, покрытый дранкой.

Внутри дома посредине стояла русская печь, дощатая заборка. В одной половине вдоль стены были настланы сплошные нары, стоял длинный стол. В этой конуре жило до десятка рабочих мужчин и женщин. В другой половине жили сами хозяева.

Двор был огорожен стареньким заплетником. В полусгнившей конюшне, перегороженной надвое, стояли лошадь и корова. Десяток кур рылись в навозе. В ограде посреди двора стояла таратайка, у стены развалившиеся дровни. По углам валялись старые бадьи, лопаты, скребки, кайла. Имелся небольшой огород, на котором рос картофель, зеленела грядка лука и другой мелочи. Вот и все незатейливое хозяйство тогдашнего старателя».

Пьяный Флягин

«Когда заехали во двор, вышел хозяин дома Флягин, пошатываясь, уставился на нас пьяными глазами и говорит брату: "Ванька, откуда ты таких голопузых столько набрал?"

Мы с Пашкой переглянулись и подумали: "Вот так тип!" Мы отродясь таких еще не видывали. Ему было лет 40, сутулый, рыжая всклокоченная борода, длинные руки, пальцы на руках грязные, огрубели, потрескались.

В красной сатиновой рубахе, в широченных плисовых штанах. На ногах были надеты резиновые калоши на босую ногу. Нас особенно удивили широченные плисовые штаны. Мы с Пашкой могли бы свободно разместиться в одной штанине».

Мелкие старатели

«Флягин жил вдвоем с женой. Это были люди неграмотные, отсталые, как большинство других старателей. Лет двадцать тому назад они приехали их Камышлова, остановились на прииске Глубокая, обзавелись хозяйством и стали старателями. Держали до десятка рабочих. Все, что зарабатывали – пропивали.

Таких мелких старателей на прииске насчитывалось десятка два. Братья Нестеровы: Иван, Дмитрий, Никита, Орлов И.В., Попов Я.У., Молчанов П., Храпов И., Вершинин, Романцов, Гаев, Гаврилов, Марков, Бызов, братья Захватошины: Алексей, Василий и другие, которые сами не работали, держали наемных рабочих. Целое лето вместе с женами пьянствовали».

Старательская вольница

О старательском фарте, о гуляниях выходного дня и самых сильных старателях. Из воспоминаний Владимира Григорьевича Бабурина, который в 1908 году подростком приехал на Исовские прииски.

Везет – не везет

«Намывается платина – везет. Как сказано в русской пословице, сыт, пьян и нос в табаке. Сорвется с платины, нечем рассчитывать рабочих, увольняют, сами работают, спускаются в шахты, в забой, жены идут на вашгерд на промывку песков. Не повезет, нет платины, проходит месяц впустую, наравне с рабочими сидят голодом.

Старательское дело можно сравнить с картежной игрой. Попадает на платину, хорошо намывает – не узнаешь человека. Идет по улице пьяный, задерет голову, выпятит грудь колесом, всех больше знает, не здоровается. Сорвется с платины, месяца два работает даром впустую, не зарабатывая ни копейки. Жалкий, пришибленный идет в прииске в контору, с низким поклоном просит управляющего выписать пятерку, десятку вперед под заработок.

На прииске были и крупные старатели: Вагин, Костин, Шалыгин, Поляков, на которых сотни наемных рабочих, пеших и конных, работали круглые сутки по 12 часов в смену. Работы велись разрезами по поймам реки Ис, километрах в двух от прииска вниз по течению.

Вышедшие из землянок

Выходной день – воскресенье. Мы с Пашкой проснулись, открыли глаза, кругом разливается чудесный солнечный свет. Легкий ветерок освежает воздух. В небе парят жаворонки, заливаясь звонкими трелями. На дворе кудахтают курицы. Кругом раздавались сотни голосов, сливающихся в общий гул отдыхающих рабочих, вышедших из темных, грязных бараков, землянок на вольный воздух на улицы.

Мы быстро позавтракали, отправились осматривать, знакомиться с прииском, с его жизнью. Заглянули в казармы. На каминах в котелках варилась конина, в чайниках кипел крепкий кирпичный чай. Под нарами валялись ломы, кайла, лопаты. Несколько татар брили один другому головы, до десятка человек сидели за столами, выпивали. Остальные на нарах спали. Большинство татар были пожилые, здоровые, загорелые.

Самый сильный на прииске

На площади два круга, человек по тридцать, в широких плисовых штанах, в галошах на босу ногу, в шляпах, в котелках, в кепи играли в "орла". На противоположной стороне площади у бараков человек до десятка, на две руки резались в карты в "очко". Недалеко от играющих в "орла", собрались в круг любители побороться, побиться на кулачках.

Самым сильным на прииске, да и, пожалуй, по всему Ису был Леонов А.М. Выше среднего роста, худощавый, мускулистый. Своей наружностью напоминал Челкаша из рассказа Максима Горького. Темно-русая подстриженная борода, пышные усы, орлиный нос. Ходил в сапогах с длинными голенищами, в короткой куртке, в котелке. Поднимал чугунную бабу весом 25 пудов. Против него никто не мог устоять в кулачном бою.

Как-то в праздник Нестеров, большой хвастун, пьяненький вышел на кулачки с Леоновым. После первого же удара откачивали на рогоже. На рогоже и унесли в баню навести порядок, переодеть белье. В борьбе [Леонов] часто клал на обе лопатки профессиональных борцов, приезжающих с цирком. При неосторожном обращении с ружьем на охоте выстрелом [Леонову] разнесло голову.

Были и другие сильные мужики: Захватошин Алексей, братья Морозовы: Павел, Михаил, Виталий, братья Пол(д)оговы, не слабее Леонова.

Куда ни посмотришь, кругом песни, танцы, драки, раздаются свистки полицейских, с собаками, с нагайками разгоняют драку. Пьяных тащат в каталажку. У нас с Пашкой даже дух захватило. Вот жизнь-то где! Настоящая Запорожская Сечь, не то что у нас в деревне».