Екатеринбург простился с журналистикой 90-х и ее последним героем

В Екатеринбурге похоронили журналиста и политтехнолога Эдуарда Худякова — последний символ дерзкой журналистики 90-х, ставшей брендом города. На церемонии, знаменовавшей конец целой эпохи, собрались десятки человек — в том числе ее герои, перестроившиеся (то есть ставшие частью новой Системы) или уже отошедшие от дел. А вел эту особенную службу митрополит Евгений (Кульберг).

Эдуарда Худякова не стало 4 февраля. У него была тяжелая форма пневмонии, свои последние дни он провел в реанимации 24-й больницы. Новость шокировала всех — Худякову было всего 50 лет.

Прославился он сразу после института. Сначала стал собкорром «Интерфакса», далее было создание информационной службы только зарегистрированного регионального телеканала АТН, еженедельная аналитическая программа «Эпилог», которой в момент пика противостояния мэра Екатеринбурга Аркадия Чернецкого и губернатора Свердловской области Эдуарда Росселя по пятницам засматривалась вся политическая тусовка региона. «В 1995-м на губернаторских выборах, когда Эдик работал на канале „АСВ“, и в 1999-м (во времена АТН) кандидаты соревновались, кто последний выйдет с ним в эфир. Заносили деньги сумками», — вспомнил участник тех событий.

А другой собеседник, желая показать характер Худякова, его эпатажность, привел историю из того же 1999-го. «Губернаторские выборы, Россель борется с Чернецким, все максимально серьезные. Эдуард выходит в эфир в пиджаке, рубашке, бабочке, а под столом у него (то, что зрители не видят)… обычные трусы», — по-доброму поделился свидетель.

Прощание было намечено на 13:00 в Ивановской церкви возле епархии. Стягиваться люди начали за полчаса до начала. Легендарный бывший декан журфака УрГУ, а впоследствии УрФУ Борис Лозовский появился одним из первых. Он вспомнил, как учил Худякова в университете и наблюдал его становление.

«Он пытался найти и встроиться в ту обстановку, которая диктовала сначала перестройка, а потом чумные 90-е. Искал себя, проверял себя, свои возможности. С моей точки зрения, это было интересно. Он был одним из таких залихватских журналистов 90-х», — рассказал Лозовский, пытавшийся тогда внедрить американскую модель поведения корреспондентов (а Худяков вел себя именно так).

Следом за Лозовским корреспондент заметил Виктора Тестова — участника «афганского» движения, который после развала СССР вместе с товарищами создавал «Таганский ряд». «Я считаю, что это журналист с большой буквы, с которым всегда хотелось проводить время, общаться, советоваться. Он всегда оставался человеком независимым, мог открыто говорить в адрес больших руководителей, чиновников, не стесняясь, критиковать. Таких было немного, сейчас их (таких журналистов — прим. URA.RU) становится еще меньше», — зафиксировал Тестов, недавно ушедший на политическую пенсию после десяти лет работы вице-спикером думы.

К слову о смелости. В биографию Худякова обязательно добавляют эпизод с нападением на него в подъезде жилого дома. Это связывают с тем, как Худяков на ежемесячной пресс-конференции Росселя смог так его поддеть, что глава региона не сдержался: «Вам в этой области еще жить». Впрочем, Худякова областная власть ценила, признавала его талант и старалась держать при себе. До последнего дня журналист поддерживал общение с экс-главой администрации губернатора (2003—2005 гг.) Вениамином Голубицким (сейчас в «Ренове»). Он присутствовать не смог. Но отправил два огромных венка и распорядился помогать семье Эдуарда. У него остались жена и трое детей.

В 2000-х при смене парадигмы «власть — СМИ» ирония Худякова уже выглядела неуместной, поэтому из мейнстримовых медиа он ушел. И стал политтехнологом — ведь на этой арене еще можно было зажигать. Ездил по регионам, где-то запомнился по-настоящему «черными» технологиями. Из местных политиков работал, например, с тем же Тестовым и Антоном Баковым.

В это же время другие герои девяностых перестраивались и перестроились: Антон Стуликов (тогда — «Ведомости» и «Коммерсант», позднее — ОТВ), Аксана Панова (тогда — «Аргументы и факты», «МК» и «Взгляд», позднее — URA.RU и Znak.com, сейчас — неофициальная советница губернатора), Вадим Дубичев (тогда — газеты «Клип», «Республика», «Доверие», «Главный проспект», позднее и сейчас — топ-чиновник областного правительства), Евгений Енин (больше 20 лет работал на «Четвертом канале», в 2017-м перешел на ОТВ и недолго проработал в «Единой России»), Игорь Мишин (в 1991-м основал «Четвертый канал», в конце 2000-х переехал в Москву и сейчас — вице-президент МТС), Александр Левин (в 1990-е и 2000-е был главным пиарщиком Росселя, сейчас — фронтмен местного Союза журналистов и председатель Общественной палаты). Вышли на пенсию: Владимир Злоказов (экс-«Студия-41» и ЕТВ), Александр Пашков (бывший начальник Худякова на АТН), Владимир Тунгусов (бывший «серый кардинал» администрации), Дмитрий Полянин (в 1990-е — яркие «Вечерние ведомости», позднее — «Областная газета», сейчас — советник губернатора без полномочий), Россель (в 2022-м покинул Совет Федерации). Или умерли (Тимур Иванов, бывший ведущий «Четверки»). Оставался один Худяков.

Он, конечно, стал бы героем новой книги вице-мэра Сергея Плахотина — про 1990-е. Но интервью чиновник (а тогда — политтехнолог) взять не успел. «Эдик был умный, талантливый, острый, видел людей и события по-особенному. И смело летал, когда штормило. Но когда шторм девяностых прошел, ему было непросто перестроиться на другую волну — спокойную, менеджерскую», — сказал Плахотин.

В скоплении людей удалось также заметить Дубичева, члена областной Общественной палаты Валерия Черкашина (про него и 1990-е до сих пор рассказывают разное), директора уральского филиала «Российской газеты» Сергея Панасенко (в 1990-е работал в «Вечернем Свердловске» и на «Четвертом канале», потом был редактором газеты «Подробности»), директора «Уралинформбюро» Вадима Дынина, пришедшего вместе с коллегой из «Нового дня» Полиной Румянцевой, многолетнего помощника экс-мэра Чернецкого Константина Пудова, нынешнего декана журфака УрФУ Ивана Некрасова, политолога Анатолия Гагарина, редактора «Делового квартала» Виктора Белимова (в 1990-е работал в журнале «Эксперт», затем перешел в УГМК), Галину Левочкину (сейчас в УГМК, а в конце 1990-х и в «нулевые» руководила «10 каналом» и АТН), главреда «Областной газеты» Александра Лакедемонского.

Он, однокурсник Худякова, отметил: «Журналистика 90-х, в которой развивался Худяков, ушла по естественным причинам и не одномоментно. С уходом Эдуарда она существенно поблекла, потому что так талантливо, ярко, дерзко реализовать себя в любой заданной системе координат способен далеко не каждый человек».

Александр Рыжков, познакомившийся с Худяковым, когда работал в росселевской администрации, обратил внимание на воцерковленность друга: «Вернувшись из политтехнологического вояжа по регионам, году в 2009-м или 2010-м, при губернаторе Мишарине, Эдуард стал одним из сторонников „Екатерининского общества“, активно продвигал православие». Как это уживалось в человеке, который по-прежнему не ощущал границ, — загадка. Худяков постепенно сблизился с митрополитом Кириллом (Наконечным). А затем сдружился и с его преемником Евгением (Кульбергом). Выступая с речью у гроба, митрополит вспомнил последнюю встречу с Эдуардом на рождественской службе в январе. Кульберг пообещал поддержать семью Худякова и призвал сделать то же самое всех присутствующих.

«Я никогда не забуду, как ты назвал меня принцессой Будур. Обещаю, ты будешь сильно гордиться мной. Спасибо, что подарил нам жизнь, мы не подведем тебя. Покойся с миром, папа», — сказала дочь Софья. Супруга Ирина до последнего старалась сдерживать эмоции.

Похоронили Эдуарда Худякова на Широкореченском кладбище. На выходе из церкви каждый получил белую ручку с надписью «Прорвемся». Этим словом Худяков заканчивал каждый свой «Эпилог».